Склон горы порос лесом и был изрезан щелями. И только узкая тропка Древней Дороги вилась меж камней, спускаясь вниз, то появляясь, то исчезая, как утлая бечева, потерянная заблудившимся путником.

Видно было, что дорога кое-где осыпалась и неожиданно прерывалась черными полосками трещин.

Видно было, что дорога кое-где осыпалась и прервана черными полосами провалов.

Но непроходимой она не казалась. Всегда найдется объездной путь. А у лесных охотников на лучшую и кратчайшую дорогу еще с детства был выработан особый нюх.

Копыта лошадей зацокали по резво убегающей вниз серой брусчатке.

— Да… — качал головой Добромил. — Вот это места! Даже подумать о таком мире сложно, не то что представить! Любомысл, ты мне о горах рассказывал. Это вдали они и есть? Такие же высокие, как наша? Почему они движутся?

Старый мореход не знал что ответить. Вроде бы там горы, а вроде бы и нет. Морок!

— Так тебе отвечу, княжич. В далеких, засыпанных раскаленным песком пустынях, где ничего не растет и нет ничего живого, на краю земли иной раз возникает чудо. Далеко в небесах появляются незнакомые города, а порой и зеленые леса. Иной раз можно увидеть висящее в небе море и плывущий по нему парусник.

Милован обернулся. Хоть в ушах и шумел ветер, но громкий голос старика слышно было неплохо.

— Здорово! Ты сам видел?

— Нет, — с сожалением пожал плечами Любомысл, — сам ни разу не видел. Слышал. Так ли это на самом деле — не знаю. Могу лишь сказать, что в море мы однажды встретили блуждающий остров.

— Блуждающий остров? — На этот раз обернулся Борко. Любомысл такие занятные вещи рассказывает! — А это что за диво? Он как корабль плывет?

— Нет, — улыбнулся старик, — не плывет. Этот остров вроде бы есть, а вроде бы его и нет. Вот слушайте. Шли мы как-то знакомыми водами. Знаем, что островов в них нет. А тут — раз! Появляется остров. Посередине его гора великая, вершина у нее снежная. Ниже снега лес растет. Водопады в нем видны. Ну-у, диво! Мы парусник к этому острову направляем. На незнакомой земле всегда что-нибудь путное найдется! Да даже свежей воды набрать, и то хорошо! Плывем, спешим… Ветер попутный паруса надувает, корабль гонит. А остров всё перед нами и на том же месте! Время к вечеру пошло. Солнышко за небосвод уходит. И тут вдруг остров возьми и исчезни! Будто и не было его вовсе. Вновь морская гладь перед нами! Морок это был. Такое вот в морях встречается. А то, что в пустынях бывает — не видел. А вот в море — пожалуйста. Но эти изменчивые горы на блуждающий остров не похожи.

— А пустыня обязательно песком засыпана? Или камни в ней тоже есть? — спросил Милован.

Борко принялся важно поучать друга.

— Пустыня — она и есть пустыня. Хоть песок в ней, хоть камень, хоть голая земля. Это ты к чему спросил? А-а-а! Верно подметил! Это ты о той пустоши, что за лесом видна? Да, там пустыня. Только каменная да скалами усыпанная. Правильно, Любомысл?

— Верно-верно, парни! На то она и пустыня, чтоб пустой быть. Главное, в ней ничего не растет и мало кто живет. А песок в ней или камень — это все едино. Выходит, что все-таки те дальние горы в ней только кажутся. Морок. Но что там, мы проверять не будем. А? Прозор?

— Не будем, — засмеялся предводитель. — Убедили. Морок это. Ну его к лешему. Нам до зеленого пятна добраться бы. А к тем горам и не сунемся. Ну их… Только вот все равно непонятно, — рассуждал богатырь. — Как тех гор не может быть? Ведь они где-то есть? И почему двигаются? Я как увидел их, то решил, что они живые. Аж ошалел! Мне даже жаль, что мы к ним не пойдем. Занятно было бы взглянуть поближе. Горы, и шевелятся!

— Ничего там нет, Прозор! — убеждал Любомысл. — Ничего! Нечего нам в пустыне делать.

— Да это я так сказал. Сам знаю, куда наш путь ведет. Налюбовались? Теперь внимательней будьте. Завалы пошли. За мной. Места глухие начались. Кто в них живет, то неведомо. Смотрим и слушаем. Что это за тварь утром у скалы стояла и куда она ушла, мы не знаем.

— Гляньте! — неожиданно крикнул Любомысл. — Там, вдали!

От края неба, со стороны гор, к лесу летела мрачная туча. Она стремительно близилась и росла прямо на глазах.

Не успели путники опомниться, как туча уже клубилась над лесом, и темные изрезанные сполохи прыгали и цепляли острыми гребнями верхушки деревьев.

Вот она уже у подножия горы — накрыла Древнюю Дорогу. Остановилась, будто раздумывая, и поползла наверх.

Прозор вздернул повод так, что гнедой встал на дыбы.

— Беда! Не знаю, что это! Бежим! Назад!

И тут снова послышался далекий, еле уловимый голос, что не так давно предупреждал вендов о неведомой опасности. Как и прежде он, казалось, идет отовсюду: от травы, от шелеста листьев, от дуновения ветра.

— Нет! Вас гонят в ловушку! Надо ждать! У них нет сил! Переждите!..

Тихое эхо прокатилось по земле,_замерло… И началось!

Туча стремительно пошла вверх и поглотила вендов. Стемнело.

Ледяной ветер жег лица. Холод пронизывал до костей. Крупные капли застучали по спинам. Все чаще, чаще, и понеслось… Струи дождя секли лица, одежда разом промокла насквозь, холодная вода затекла за ворота и ползла по телам.

Буря крутила струи, превращала их в прыгающие ледяные жгуты. Они хлестали всадников, приседавших лошадей.

Грохот дождя и ветра заглушал голоса.

Плотные струи воды скрывали мир. Казалось, буря никогда не кончится.

Вендам видели, что рядом с ними мелькают смутные тени и тянут к ним серые изорванные сгустки, будто хотят окутать и утащить в холод и бесконечный мрак…

И тут сквозь тьму блеснул солнечный луч. И ветер вдруг потеплел, перестал сечь мерзлыми щупальцами. И струи дождя теряли силу и твердость. Буря стихала.

Выглянуло солнце и сразу прогрело и людей, и животных, и землю.

От вендов и коней валил пар. Под копытами хрустели тающие льдинки. Земля просыхала прямо на глазах.

— Ну-у… — Прозор покрутил головой. — Не знаю, что это было, и как оно так ловко подгадало и над нами опорожнилось, но вот что-то мне вещует, други, что задерживаться не стоит. Неизвестно, что еще прилететь может. Вперед!

Впрочем, больше неожиданных неприятностей не было, и дальнейший спуск прошел успешно. Кони осторожно ступали по серому камню Древней Дороги. Прозор, как бы ему ни хотелось быстрей покинуть гору, не торопился. Предводитель выбирал наиболее удобный путь. Спуск крут, порой с одной стороны шла отвесная стена, а с другой зияла пропасть. Жеребцы пугались непривычной высоты и старались держаться подальше от края.

Иногда встречались высокие завалы, на них приходилось неспешно взбираться, ведя коней на поводу, а порой даже искали обходной путь.